Похожие статьи:
Дата: 9 січня — Сергій Параджанов
Сергій Параджанов. 9 січня 1924 — 21 липня 1990.
Пропонуємо вашій увазі уривки взяті з книги «Сергей Параджанов. Коллаж на фоне автопортрета».
Кармен
Герасимов мечтал снять со мной «Слово о полку Игореве» с битвами и половецкими плясками.
Я спрашивал его:
- Ну, как вы это себе представляете, Сергей Аполлинариевич?
Он отвечал:
- Мы с тобой ударим по «сюрчику» и по реализму одновременно!
- Хорошо, — говорю. — Вы снимаете реализм, а я, соответственно — «сюрчик».
А потом у него появилась новая идея:
- Давай «Кармен» снимать!
И он запел увертюру… И… сфальшивил…
Тогда я ему стал рассказывать.
- Я «Кармен» начал бы так. Раннее, раннее утро, и мальчик несет горячую воду и выливает в бочку.
В бочке сидит Кармен. Она только пришла с фабрики… От неё исходит табачная пыль. Мальчик купает ее и чихает… и чихает…
И концовка: Кармен умерла… И мальчик снова приносит воду…
Герасимов:
- И чихает?
Я:
- Нет… Уже не чихает…
Как я завидовал Феллини
…После долгого молчания тяжело возвращаться в мир, названный «искусством чудес», и делать произведение, достойное эпохи, отвечающее нынешним европейским эталонам и ценностям и эталонам.
Мой новый фильм называется «Легенда о Сурамской крепости». Мне разрешили поехать в Москву на премьеру, и там у меня была возможность увидеть фильм Феллини «И корабль плывет». Тогда я почувствовал, что должен тотчас лететь из Москвы в Тбилиси сжечь фильм.
Мне настолько понравилось творение Феллини, его глубина, философия, необычная связь искусства и войны, что мысль, что я должен сжечь фильм, стала для меня символической… До такой степени потрясло меня это произведение.
Но один из моих друзей сказал мне: «Ты не должен впадать в истерику, не должен ничего сжигать, твой фильм не хуже, чем у Феллини». Мои друзья — это те, которые охраняют мою жизнь, воюют, борются за меня, и я им не очень верю.
Я и сейчас воспользуюсь случаем, чтобы сказать слова благодарности великому Феллини: спасибо ему за то, что пробудил у других режиссеров чувство стыда за свои произведения.
Думаю, что Феллини целиком и полностью вышел из детства. Он всё черпал из своего. Если бы он забыл свои детские воспоминания, свое отношение к женщинам, пище, месту, где рос, — он был бы средним режиссером.
Как ни абсурдно, режиссер рождается в детстве. Я знаю, что детство — это бесценный склад сокровищ.
Кольцо
…Заведующая загсом с обручальным кольцом шириной в фалангу пальца оформляла документы моих друзей на брак…
Я ждал окончания церемонии… За дверью, подогретая дыханием, стучала загсовая печать… Шуршала казенная бумага, а я смотрел в окно, подоконник которого был загажен голубями… На груди у меня лежали два обручальный кольца, брошенных молодоженами…
Я ни о чем не думал и никому не завидовал. Нотр-Дам де Пари наплывал на готический костел в Бердичеве. Но звуки пылесоса возвращали меня к подоконнику. Казалось, что вот-вот запахнет борщом…
Я нащупал на своем сердце чужие кольца… Одно… Второго не было… Я снова проверил — одно… и только одно…. Я искал на ковре… Трусил на себе одежду. Кольца не было. Я виновато смотрел на уже женатых и протянул им одно кольцо.
Кольцо щелкнуло, и меньшее выпало из большего. Уборщица с гудящим пылесосом уверяла нас, что это к счастью… Её угощали конфетами из коробки, на крышке которой изображался вздыбленный гетман.
Я вспомнил гул пылесоса потому, что сегодня случайно прочел в районной газете объявление об их разводе.
Левша
Одни раньше, другие позже, а я очень давно сошел с ума, увлеченный народной керамикой. Меня влечет только Опошня и знаменитая опошнянская глина. Из десятка тысяч штук выбираю шедевры народных мастеров. Увлекают особенно Пошивайло и Карячок. Это жанровые сценки, сказки, феерии…
…Осматриваю опошнянскую церковь на бугре. Это деревянное пятикупольное сооружение классицизма времен последних Романовых. В Отечественную войну артиллерийский снаряд сбил боковой купол, чем нарушил симметричкость и предал цервки некую тревожность.
Церковь действующая. Священник оказался в прошлом офицером Красной армии. Прощаясь, он перекрестил меня… левой рукой. Правая была ампутирована в медсанбате в 1943 году под Сталинградом (ныне Волгоград).
Вспомнилось.
1938… Класс 6-й «Б»… Девять учеников сели в один день — все рядом на партах. Потом пришла дирекция школы и рассаживала ученикв на свое усмотрение. Спустя четыре года нас расставили на выпускной фотографии. И так нас было тридцать шесть.
Потом кто-то сказал, что тридцать шестой — предатель… И я, комсомолец, аккуратно лиловым квадратом зачеркнул его на фотографии…
Спустя много лет я брожу по родному городу, не узнаваемый никем, не узнавая никого…
Но кто-то резко станавливается, смущаясь, провожает меня взгялом… И всё.
И только спустя год размывается чернильный квадрат и на меня смотрит друг детства… Но смотрит не на меня, а на аппарат…
